Отправлено: 28.03.08 16:48. Заголовок: Евгений Головин. Лекции."Алхимия в современном мире". № 2 продолжение.

Евгений Головин
«Дионис ~ II»



Евгений Головин на своих лекциях.

Прежде чем продолжить тему Диониса, я бы хотел несколько прояснить вопросы, затронутые на прошлой лекции (Дионис ~ I), которые мне кажутся довольно сложными.

Речь идет вот о чем: я утверждал, что в античном мире (под античным миром я имею в виду средиземноморский ареал, то есть Египет, Грецию, Италию, Малую Азию), в античном мировоззрении не было проблемы смерти. Мне кажется, что это очень важный вопрос, и требуется несколько дополнений, чтобы было понятно, почему так оно и было. Дело в том, что изучению античного мира до крайности мешает вот какая вещь: в античном мире была другая концепция человека, принципиально другая. И заметьте, когда мы читаем разного рода истории, в смысле, историков, которые нам излагают историю Греции, Египта, той же Малой Азии, истории, которые были две-три тысячи лет назад, там есть один дефект — историк, в некотором смысле, подставляет себя и своих современников на место тех исторических лиц, о которых пишет. Проще говоря, почти у всех историков существует идея, что люди в принципиальном смысле не меняются, что у них одинаковые потребности, одинаковые инстинкты, что для них главное — голод и любовь, которые надо удовлетворить, что они бегут страдания и ищут наслаждения. Но именно с такой концепцией совершенно нечего делать в истории античного мира, и вот почему.

Поскольку мы будем говорить о Дионисе и, следовательно, о греческой религии, мифологии и о греческой жизни, условно говоря, досократовского периода, то есть, до IV века до новой эры, то следует отметить вот какую вещь: акцент, который делали греки, никогда не был акцентом на внешний мир и на тело, акцент был только на душе.

Душа — это понятие, на тему которого греческие мудрецы написали очень много, говорили очень много и считали это главным. В человеке античности тело не слишком отличается от души, то есть, нет строгого разделения тело-душа-дух: это единый организм, в котором тело занимает периферийную материальную позицию. Тело занимает позицию самую ничтожную, то есть, тело есть то, что погибает. Погибает оно примерно одинаково и для египтян и для греков — для всех них это почти такая же катастрофа, как, если бы мы, обрезая ногти или волосы, стали проливать слезы, что ногти лежат на полу, а волосы еще неизвестно где, в каком-нибудь ведре.

В этом смысле, отношение к телу было примерно такое, и не только к телу, но к телесной материальности вообще. И как я, по-моему, уже упоминал в прошлый раз, ужасная ошибка при изучении всех этих вещей — рассматривать греков как существ очень конкретных и физических, закрытых к трансцендентному и метафизическому.

С одной стороны, конечно, верно, что они не были метафизиками. Но именно по той простой причине, что между физикой и метафизикой не было никакой пустоты, никакой трансцендентности, если это слово точно переводить с латыни. Поэтому проблема жизни решалась у греков совершено иначе, чем она решается у нас.

Что такое душа для грека? Душа состоит из нескольких фрагментов (условно говоря, «фрагментов», поскольку все эти «фрагменты» связаны между собой): душа «вегетативно-анимальная», то есть, та душа, которая непосредственно оживляет тело, связана с ним, и душа «интеллектуально-небесная». Мы бы сказали «вечная, бессмертная», но эти слова нелепы для философов, для которых нет бессмертия, потому что нет смерти.

Я уже отмечал, по-моему, что правильность перевода греческих слов, которые у нас переводятся как «смерть» или «небытие», очень и очень спорна, потому что слово «танатос» можно перевести десятком способов, и слово «меон» — «небытие» — можно перевести тоже очень многими способами, хотя бы потому, что «ме» не обязательно является отрицательной частицей. Она может явиться и утвердительной частицей, все зависит от того, в какой стране, кто говорит, как этот кто-то понимает мертвый язык — здесь возможны всякие спекуляции. Но совершенно ясно и по чистой мифологии и по греческой теогонии, что смерть имеется в виду там в совершенно ином смысле, чем здесь.

Поэтому знаменитейший исследователь античной мифологии и религии Иоанн Якоб Бахофен (о нем мы поговорим несколько позже), много изучавший греческие саркофаги, как раз обратил внимание на то, что там нет, собственно, удрученных лиц, никто не посыпает голову пеплом, никто не плачет — люди веселые, смеются, пьют. И в этом смысле, получается странная неопределенность — хоронят ли там кого-нибудь или провожают в какое-нибудь путешествие.

Что же получается дальше с подобным круговоротом там, где нет смерти?

В орфической теогонии, близкой к дионисизму, который нас сейчас интересует, распространена в основном такая версия: что вегетативно-анимальная часть души подпадает под всеобщий вселенский метемпсихоз. Как это объяснить? Каждый человек в той или иной мере являет собой черты какого-либо животного, какого-либо камня, какого-либо растения. Так вот, после смерти тела, вегетативно-анимальная душа переходит в камень, в растение, в животное, грубо говоря, в то животное, на которое человек похож. Если человек похож на корову или на птицу, он, в сущности, таковым и становится потом. Но душа интеллектуально-небесная выходит из этого круговорота и ведет совершенно особую жизнь.

Как раз о судьбе души интеллектуально-небесной мы можем прочесть в нескольких диалогах Платона, я надеюсь, что все вы их очень хорошо знаете, и поэтому останавливаться на этом не буду.

Далее. Именно потому, что данная концепция — иная концепция человека, нам очень сложно понять кое-какие вещи. Приближаясь к дионисизму и, вообще, к языческому политеизму, мы должны отметить вот какую вещь: да, душа в язычестве — это одно дело, душа в иудеохристианстве — это совсем другое дело; но ситуация такова — в язычестве никогда не было таких понятий, как «аскетизм» или «спасение души». Можно было спасать тело для каких-то целей, но, считалось, что собственными мозгами или с помощью богов никогда не спасешь того, что ни в какой помощи не нуждается — у души свой путь (я имею в виду опять же интеллектуально-небесную душу) и, естественно, имея свой путь, она не нуждается в наших жалких человеческих усилиях. Здесь — совершенно другая ситуация души. Душа сопричастна телу настолько, насколько в ее, души, планы входит пребывание в этом теле. Именно этим объясняется крайнее пренебрежение к материи, которое всегда отличало античный мир. Именно этим объясняется то, что при определении материи даже очень въедливые античные философы, как правило, отделывались двумя-тремя фразами, — в основном, что это «чистая потенция», что это «нечто, что не поддается никакому познанию вообще, потому что там просто нечего познавать».

Заметьте, то, что является для нас главным, — материя и ее познание, — в античном мире считалось вообще ничем. Это, естественно, надо обязательно иметь в виду, так же, как и то, что в античном мире никогда не было идеи спасения души под угрозой вечной погибели, ада и прочих вещей. И именно поэтому там никогда человеку не навязывали определенных правил поведения. Естественно, если нет смерти, то нет и личной смерти — поэтому таких понятий, как «истязать тело» или как-то «воспитывать тело» тоже никогда не было.

Здесь мы уже ближе подходим к дионисизму. Почему не было понятия «аскезы»? Потому что, считалось, тело может мешать интеллектуально-небесной душе двигаться по своему пути, но тело нельзя принуждать к чему-то (посты, аскетизм, бичевание) именно потому, что тем самым интеллектуально-небесная душа «вооружит» против себя душу вегетативно-анимальную. Телесные инстинкты очень сильны, и поэтому гораздо проще их удовлетворить, чем препятствовать их проявлению.

Этому воззрению в значительной степени следует «орфическая теогония». Орфей считался, по традиции, первым верховным жрецом бога Диониса, поэтому так называемый «дионисизм» — можно легко заменить словами «орфическая традиция».

В принципе, мы очень мало знаем о Дионисе и о его культе, и о его мистериях. Дело в том, что, хотя до нас дошло много источников, они крайне разноречивы, иногда противоречивы. И поэтому создавать картину дионисизма в принципе гораздо труднее, чем создавать, допустим, картину Зевса и его мира, Аполлона и его мира, Пана и его мира. Но, все-таки, некоторые источники есть и вот они каковы.

Главным источником познания Диониса является большая поэма греческого писателя Нония (это V в. до н.э.). Поэма эта называется «Деяния Диониса». Дошла она далеко не целиком, скорее большими фрагментами. Далее, есть еще небольшая поэма неоплатоника, которого красиво зовут Иеропл Александрийский (это IV-V вв). У него есть небольшая поэма, которая называется «Охота титанов за Дионисом». Есть еще разрозненные орфические гимны (так называемые «орфические гимны», они, естественно, не принадлежат самому Орфею, но это просто в традиции Орфея), по которым тоже деяния Диониса в той или иной мере мы можем как-то проследить.

Для того, чтобы подойти немножко ближе и понять, что такое дионисизм, я хочу процитировать фрагмент из Нония «Деяния Диониса». Этот фрагмент касается одного момента в бурной жизни Диониса — его завоевания Индии, в его путешествия в Индию.

Я цитирую:

«Некоего числа — если это случилось после изобретения чисел — воинство Диониса высадилось в Индии. Иные, играя с дельфинами на морской воде, обратились на суше в неистовых сатиров, которые, потрясая своими итифаллосами, грозились перебить в чуждых храмах священные сосуды. Другие, мрачные и бородатые, опутанные змеями, тащили бурдюки, наполненные пурпуровым вином. Множество голых баб приплясывало вокруг дубов, что неторопливо шествовали на своих разлапистых корнях, подобно паукам. Пьяный Селен обглоданной костью понукал осла и взбешенный длинноухий сбросил его, в конце концов. Старик Селен в цветастых лохмотьях, горланя непристойную песню, снова забрался на четвероногого упрямца и принялся дразнить неуклюжего волкоголового выселянина, который приставал к визгливой грудастой вещи. Посреди бесчисленного воинства фавнов, сатиров, волкодлаков, менад, лемуров, мемаллонов, трехинов, аспеолов катилась великолепная, влекомая леопардами, колесница, где возлежал, усыпанный цветами, в венке из плюща и дубовых листьев юный бог вина, теургий и превращений.

Разным взорам он представлялся по-разному — молодым женщинам виделся юноша с дивными сапфировыми глазами и большим напряженным фаллосом. Мужчины созерцали пышную гетеру с насмешливыми красными губами, пьяные старухи — кудрявого мальчика, играющего виноградной кистью».

Вот такой фрагмент Нония. Здесь есть некоторые слова, которые, наверное, требуют пояснений. Что касается Селена, наверное, вы о нем немного знаете — это воспитатель Диониса, вечно пьяный старик Селен, который как правило во всех дионисиях изображается примерно в таком виде и примерно за такими занятиями.

Далее, что касается воинства Диониса. Заметьте, что здесь нет традиционного разделения на «этот мир» и потусторонний, потому что в этом воинстве участвуют представители и этого и другого миров. Условно говоря, представители этого мира — фавны, сатиры; но волкодлаки — это уже, так сказать, и там и сям ребята гуляют. Менады, естественно, жительницы этого мира; лемуры, мемаллоны, трехины, аспеолы — это существа, которые христианская традиция скорее помещает в потустороннем мире, хотя, поскольку в греческой мифологии нет разделения на этот мир и потусторонний, как я уже упоминал, то можно сказать, что свита Диониса или его воинство состояло, собственно говоря, из живых существ единого, что ли, мира — мира вообще, мира как такового.

Я уже, по-моему, говорил раньше и еще раз скажу, что мы не занимаемся «культурным наследием» (ибо считаем то, о чем сообщается в вышеприведенной цитате, совершенно реальными событиями). Поэтому, давайте подумаем, где все это может происходить, в каком месте пространства и, если можно, даже попробуем узнать, в какую эпоху это происходило.

Для того, чтобы хотя бы примерно понять, где это происходит, надо немного представить античную космогонию и традиционную теорию четырех элементов.

Мы все живем на земле (надо сказать, что, естественно, каждый из четырех элементов несет в себе три других элемента), или в том мире, в котором главный элемент — это земля, которая под своей, так сказать, доминацией содержит воду, воздух и огонь. И поэтому в нашей ситуации, в нашем телесном и материальном воплощении, для нас вода, воздух и огонь являются неглавными элементами, что, собственно говоря, и обеспечивает наш взаимный контакт и то, что наше (людское) восприятие, в известном смысле, совпадает. Но представим себе другой космос (ступенькой выше, ниже — это не важно), космос воды, где земля, материки, все земное является просто, условно го

 Отправлено: 28.03.08 16:49. Заголовок: Евгений Головин "Манера м маньеризм"

Евгений Головин
«Манера и маньеризм»

Для того, чтобы понять, что такое «маньеризм», давайте определимся со словом «манера». В русском языке слово «манера» имеет плохую репутацию. Стоит добавить к нему несколько суффиксов, и получится: «манерность», «манерничанье» — не очень-то солидные слова.

Что же, все-таки, это такое: «манера»? Начнем с самых простых примеров. Допустим, вы идете по улице, и кто-то спрашивает вас, как ему куда-то пройти. Обычно, человек, если знает, то просто покажет: направо, допустим, а потом налево. Если человек ходит по улицам манерно, то он покажет примерно так: изящно поднимет руку, посмотрит на сияние своих ногтей в солнечном свете и спокойно заявит вопрошающему: «Идите туда, куда я вам показал». Прохожий в недоумении: «Вы мне ничего не показали». Но оказывается, что сияющие ногти были направлены как раз туда, куда ему нужно... Человек, который хочет научиться манерам, никогда не будет делать откровенного жеста. Чтобы ответить на какой-нибудь элементарный вопрос, он, вместо одного жеста, сделает несколько. Скажем, десять.

Другой пример. Вас кто-то оскорбил: назвал «сволочью». Как на вашем месте поступит манерный человек? Он скажет: «Сволочь — это прекрасно, но не могли бы вы мне сказать: к какой группе языков это слово относится? К угро-финской, тюркской? И каков корень у этого слова...» Понятно, что наш оскорбитель будет несколько смущен, потому что почувствует свою уязвимость... Слово это, кстати, ни к одной известной нам группе языков не принадлежит, в связи с чем я вам настоятельно рекомендую им пользоваться почаще.

Как я уже сказал, в России слово «манера» было не в почете. Единственный маньерист в России — поэт Игорь Северянин совершенно не пользовался успехом у простых и честных людей. Давайте почитаем что-нибудь из его поэтического наследия.

В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли,
Где под пудрой — молитвенник, а на ней — Поль де Кок.
Где фламандское кружево на платке из фланели.
На кушетке загрезился молодой педагог.
Нелли нарисована весьма изящно. Все понятно и с педагогом, который загрезил на кушетке.

Он читает ей Шницлера, посвящает в Констебли.
То есть, педагог не просто загрезился — он хочет Нелли несколько образовать. Шницлер — знаменитый австрийский писатель начала XX века, Констебль — известный английский художник.

Восхвалив авиацию, осуждает Китай…
Тоже неплохо. Стихотворение написано в 1910 году, но актуальности не утратило. Всегда есть за что осуждать Китай и восхвалять авиацию. Понятно — нашу авиацию, а не НАТО-вскую... Позиция автора абсолютно нейтральна — как-будто автора вообще нет. Далее вступает Нелли. Ее короткий монолог тоже имеет прямое отношение к авиации:

«...Философия похоти»,- Нелли думает едко:
Я в любви разуверилась, господин педагог.
Ах, когда бы на «Блерио» поместилась кушетка,
Интродукция Гауптман, а финал — Поль де Кок.
Прекрасный образ. Правда, на итальянском самолете начала века «Блерио» кушетка с Нелли явно бы не поместилась. Поэтому мечта ее весьма прогрессивна... Обратите внимание, Северянину совершенно безразличны и Нелли, и педагог

 Отправлено: 28.03.08 16:53. Заголовок: Евгений Головин. "МАТРИАРХАТ"

Евгений Головин

«Матриархат»


Мы живем в эпоху постмодерна, где искусство кончилось, поэзии нет, живописи нет, культуры нет. Это можно сказать о всей белой цивилизации. Абсолютно понятно, что происходит — иссякла кровь мифа, поэтому искусству не к чему больше обращаться и, соответственно, нечем жить.
Феноменальный взрыв художественной деятельности первой половины двадцатого века, который дал серьезное количество великих людей, суть агония европейского искусства в частности, белой цивилизации вообще. Все, что мы видим на протяжении второй половины двадцатого века и начала двадцать первого ни в коей мере не может утешить.

Закат Европы всё колоритней. Уточним, патриархальной Европы которая усвоила женскую ориентацию и женский модус бытия.

Проблема такова: монотеистическая культура основана на едином, во главу угла ставится первоединое, абсолют. Все мы привыкли к той культуре, где мужское первоединое идет фаллическим темпом вперед в духовную, душевную, материальную материю. И когда иссякает фаллическая энергия первоединого, то мы получаем то, что сейчас имеем. Было любопытно встретить у швейцарского мифолога девятнадцатого века И.Я. Бахофена в книге «Материнское право» такое соображение: «Политика, экономика — пустое, история делается в кровавой борьбе полов». Далее противопоставление: «Если патриархальная культура основана на цифре один, то культура матриархальная всегда основана на цифре два». Двойственность, дуализм, в женской жизни всегда присутствует легитимная альтернатива. Цифра два не так проста, как цифра один. Простите за элементарные арифметические размышления.

Монотеизм, который ненавидит число два, очень хочет его избегнуть, переиначить эвфемизмом, потому что два — оппозиция, враждебность. Если мы имеем бога в качестве цифры один, то сатана, не то, чтобы полноправная цифра два, но недостойная «тень» единого. Иначе дуализм, манихейство. Религии монотеизма созданы по образу и подобию восточной парадигмы: необходим тиран, диктатор, учитель — народ собирается вокруг этого единого полюса. Но природа не терпит цифру один, в ней нет цифры один. Когда более или менее открыли планету, открыли два полюса. И с числом два всегда связаны большие неудобства. Человек, долго исповедующий и проповедующий единство, очень скоро становиться фанатиком. Разве допустят Бакунин или Маркс наличие десятка адекватных по качеству доктрин? Прежде чем говорить о патриархате и матриархате, необходимо подумать, что такое мужчина и женщина? Вопрос очень не прост. Люди с философской манерой мышления очень любят мыслить перескакивая первые ступеньки. Они любят парить в абстракциях, совершенно не видя и не понимая ступенек, по которым вошли. Мужчина и женщина — два основных начала в природе.

Греческая философия, проблема очага. Очаг — вещь необходимая и первоочередная. Как он устроен? В центре бог Гермес, пылающий огонь. Его окружает девственная богиня Гестия, не давая огню излишне распространяться. Две первичные функции мужчины и женщины. Мужчина должен гореть от центра на периферию, «женские» стенки очага не дают ему разгореться слишком сильно. Далее возможна божественная демиургия. Приходит Деметра, богиня агрикультуры, и начинает учить людей своему ремеслу. Это мифологическое объяснение. Давайте посмотрим, как эту проблематику объясняют философы. Берем Платона или Аристотеля, и тут же натыкаемся на полное незнание древнегреческого языка, несмотря на то, что мы живем с вами в двадцать первом веке. Это незнание доходит до парадокса. Жуткая специализация заставляет каждого античника, каждого мифолога изучать свой древнегреческий и своего философа. Профессора на симпозиумах не находят общего языка, не могут договориться.. Они вроде понимают, но это есть псевдопонимание, не глубокое понимание. Начнем хотя бы с того, что не только до наших дней не дошло ни одного подлинника Платона и Аристотеля, а ни одного подлинника этих авторов не было уже к первому веку новой эры. Александрия лингвистическая пользовалась копиями, которые за три-четыре века были несколько раз переписаны. Дальше, в средневековую Европу дошли арабские переводы Платона и Аристотеля, затем, бенедектинцы якобы нашли древне греческие рукописи и начали переводить с них, хотя сами были не уверены, что это подлинники. Уже к девятому-десятому веку дошли сочинения, которые лучше назвать «корпус платоникум» или «корпус аристотеликум», т.е. это условные названия — платонизм, аристотелизм, не те люди, которые это написали, о них мы ничего не знаем. Потому что «жизнь философов» Диогена Лаэрция — компиляция, которая дает смутное представление о четвертом веке до нашей эры. Мы знаем, Сократ не умел писать, это вызвало иронию у арабов в отношении европейской философии, даже, мол, основатель вашей философии и т.д. Тогда, кстати, это не считалось ни пороком, не добродетелью, кто-то умел, а кто-то не умел. По легенде, Платон писал очень плохо, и вся академия писала очень плохо. Письменность древнегреческого языка сложна и сомнительна и то, что мы знаем о гомеровских поэмах, вероятней всего, далеко до «подлинников». Таким образом, в посткультурном европейском пространстве количество заблуждений касательно древнегреческих авторов увеличилось еще более.

Впервые в двадцатом веке появилось огромное количество книг на тему: «Что такое человек?», «Место человека в космосе» и пр., также масса книг о женской физиологии и психологии. Складывается такое впечатление, что на протяжении двух тысяч лет человечество жило-жило и зажилось, потому, что мы уже забыли про элементарные азы. В этом отношении попытаться восстановить греческую философию очень трудно. Необходимо брать много источников: арабских, латинских и пр., чтобы как-то подойти к этому центру понимания. Например, когда говорят «идея» Платона, это эпистомологически неверно, ибо слово «идея» женского рода. Надо говорить эйдос Платона, сперматический эйдос, тогда это относится к мужскому началу Гермеса, о котором мы говорили изначально. Небо — начало сугубо мужское, когда мы говорим сперматический эйдос, логос, тогда мы приближаемся к тому, что наш гипотетический Платон имел в виду. В греческом мире, основанном на мифологии, эротика имеет первостепенное значение. Благо, добро, «гармонейон» — принципы фаллические, удар, насилие над субстанцией огня, воздуха, воды и земли, над элементами, которые представил гипотетический Аристотель. Когда сперматический эйдос приходит в материю, тогда получается то, что называется демиургией. Дается видимое для людей пространство бога, еще это называется «фанетией», или «фанесом». Тогда становится понятным с чего идет начало, хотя сперматический эйдос нельзя «строго» назвать началом, но для нас, людей, это вероятно начало. Когда Аристотель вводит термин форма, имеется ввиду совсем не то, что пишут наши комментаторы и философы. Это не замена эйдоса, а совершенно другое. Это называется эйдетическая форма. На европейских языках это надо комментировать. Это либо то, что евреи называют Шекиной, либо то, что индусы называют Шакти — активное женское начало, которое «пропагандирует», «распространяет» эйдос. В триаде — это есть второй элемент, третий — материя. Эйдос, эйдетическая форма и материя — первичная триада, которой оперирует платонизм и древнегреческая эксегеза мироздания.

Сперматический эйдос суть функциональность «итифаллоса», фаллоса в эрекции. Эйдетическая «форма» — действие спермы в материи. Такое действие двойственно. Как говорили схоласты, есть форма-форманта и есть форма-информанта. Форма-форманта присуща человеку изначально, она строит человеческую композицию изнутри. Например, представьте человека, очень культурного и образованного, который нигде и никогда не учился, и жил в какой-нибудь пустыне. Если он стал таким — это действие формы-форманты, т.е. того начала, которое действует из центра на периферию, достигая его души и тела. Форма-информанта нечто иное, она действует от периферии к центру. Это есть то, чем всегда злоупотребляла европейская цивилизация, под этим мы понимаем воспитание, обучение, дрессировка и пр. Представьте себе пальцы, которые лепят пластилин, эти пальцы, по отношению к пластилину являются формой-информантой. Понятна очень сомнительная роль воспитания и образования. В принципе, форма-информанта — женское начало. Можно сказать, мы попадаем в руки воспитательниц, в сугубый матриархат. Разумеется, нас могут воспитывать мужчины, учителя, но это качественно женская ориентация от периферии к центру. Таким образом, сильная форма-информанта может совершенно нас изуродовать, может убить нашу субъективность и сделать нас такими, какими нас хочет видеть, допустим, учитель, правящие классы и т.д. Отчетливо видна порочная роль воспитания, как такового.

Триада — эйдос, эйдетическая форма и материя, должны быть «равновелики». Плохо, когда эйдетическая форма «идет в материю», таким образом, Шакти, или Великая мать начинает довлеть этому миру. Что такое эйдетическая форма или сущность человека? В мужчине — это есть внутренняя женщина, Дама у рыцарей, или просто женское начало, которое мужчина ощущает в себе. Это начало сдерживающее, если мужчину понимать как экспрессию, как взрыв, это начало не дает ему разорваться на множество частей, уничтожиться. В схоластике это называется latenta forma in substanntia, т.е. скрытая (женская) форма в субстанции. В женской композиции, в свою очередь, присутствует eidos latens in substantia, внутренний эйдос в субстанции, т.е. внутренний фаллос. Из самого центра исходит экспрессия, препятствующая излишней натуральной концентрации. Согласно магической анатомии, в мужском теле присутствует vagina minora, малая вагина, в женском — клиторис, Зевс-арканус, или «тайный Зевс», или puer Jupiter, «мальчик Юпитер», или бог секретных советов. В сказках и легендах клиторис зовется «мальчик с пальчик, водитель большой медведицы». Магическая роль клиториса — не секрет для колдуний, этнографов, путешественников. В конце шестнадцатого века знаменитый фаворит королевы Елизаветы Уолтер Рейли, совершил путешествие на Амазонку, и дал ей это название.

(Необходимо отступление: из века в век бытует слово Амазонка в совершенно нелепом переводе, основанном на омонимическом совпадении. «Амазонка» происходит от имени лунной богини Амазы, но сдавних пор первую букву «а» стали понимать, как отрицательную частицу, перевод, тем самым, сводиться к понятию — безгрудая. Нонсенс. Объяснение странноватое: якобы удалив одну грудь женщине будет легче стрелять из лука).

Рейли путешествовал по Амазонке путешествовал более года и познакомился с однозначно матриархальным племенем. Мужчины были там низведены до уровня рабочего скота. Ему удалось встретиться с королевой этого племени и взять у нее «интервью». Его две книги на эту тему были изданы в Англии в 1592-1594 гг. Одна называется: «Открытие Гвианы», другая — «Нравы и обычаи индейцев». Там он описывает весьма удивительные для Европы вещи. Он спрашивает: если мужчины сразу кастрируются, то каким образом жизнь-то продолжается? Его привели к так называемому «капищу амазонок» на довольно высокую гору, к поросшей лесом миндалевидной расщелине. Из отверстия над миндалевидной пещерой выползла голова анаконды. Рейли и его спутники в ужасе убежали прочь. Потом он спросил, какую роль в ритуале играет змея. Королева объяснила: это «клиторис богини — начало всего». В книге «Нравы и обычаи индейцев» Рейли говорит: «Однажды мы вошли в заброшенную на вид хижину, привлеченные стонами, криками, рыданиями, там сочетались две индианки, одна поднялась и взглянула на нас, ее пенис был не менее двух футов длины. Индианка, как ни в чем не бывало, прошла мимо нас, пенис внезапно исчез. Женщины принялись толочь маниок на камнях». В Англии ученая публика это никак не восприняла: мало ли что случается у антиподов? Уже значительно позднее этнографы нашли следы этого ритуала на всем земном шаре. О нем упоминают Ф. Рабле и Д. Свифт, но поскольку это были беллетристы, к ним особенно не прислушивались. Но, тем не менее, эта невероятная роль «всепобедительного клиториса», при внимательном изучении греческой мифологии, отчетливо проявляется. И.Я. Бахофен описал обряд автопрегнации в тайном культе греческой богини Милитты: у жрицы, в которую вселяется Милитта, язык превращается в фаллос, жрица «беременеет» собой, через некоторое время «рожает» себя. В других женских культах не меньше секретов и тайн. Начиная с девятнадцатого века, отдельные ученые, стали иначе рассматривать патриархат и матриархат, поняв, что все не так просто. Парацельс хорошо сформулировал в своем афоризме: «Женщина — море, а мужчина в нем — рыба». Отсюда возникает закономерный вопрос: «Почему считается, что мужчина и женщина принадлежат одному и тому же человечеству?». Есть такие намеки у Я. Бёма, И. Гихтеля и других герметических авторов. С конца восемнадцатого, начала девятнадцатого века, появилась тенденция, которую мы называем материализм. Это не просто философия, это не просто, как писали философы идеалисты, вздорный взгляд необразованных людей. За всю историю «научного материализма» не сказано честно: это никакой не атеизм, но обычный культ Великой Матери. Не такой как Кибела, Милитта, Гера, но культ так сказать «синтетический культ».

Вход материализма на философскую арену было ознаменовано открытием английского химика Хемфри Деви в начале девятнадцатого века, когда он сказал, что алмаз и уголь — один и тот же материал. Поверить в это весьма трудно. Что бы ни говорили о кристаллической решетке, которую «достаточно чуть-чуть изменить». В романе Уилки Коллинза «Лунный камень», где речь идет о редчайшем индийском алмазе, кто-то говорит гостям, просвещая: «Ведь это простой уголь, мой добрый друг, это ерунда и ничего не стоит», но на самом деле, алмаз, как мы знаем, становится центром интриг и убийства. Это открытие было эпохально. До восемнадцатого века, познание было формальным, от слова форма, эйдетическим, от слова эйдос. Это было мужское познание от Платона и Аристотеля, т.е. познание не снизу вверх, как сейчас, а сверху вниз. Отныне в триаде сперматический эйдос — эйдетическая форма — материя, акцент переместился в сторону материи. При одинаковой «материальной структуре» через алмаз и уголь проходят разные эйдосы. Небом они отмечены по-разному. Согласно патриархальной цивилизации — важно то, что идет от неба, важно то, что небо отмечает. Алмаз и уголь не могут иметь ничего общего. С алмазом может сравниться горный хрусталь, как говорят алхимики, это «молодой недозрелый алмаз»..

Поворот был совершен, уже не было пути к мужской, патриархальной цивилизации. Девятнадцатый век был счастлив, когда, уничтожая романтическую мечту, объяснял любовь и все такое прочее «материально-телесным низом», по выражению М.Бахтина.

Мужчины делятся на Сыновей отца и Сыновей матери и между ними идет бесконечная борьба. Греческая и средневековая рыцарская культура, безусловно, созданы Сыновьями отцов, преданным сперматическому эйдосу. Миф о Геракле и его борьбе с Антеем, победа патриархата, ибо Антей «мифологический Сын матери». Геракл — трагический герой, Великая мать его так или иначе погубила, хотя он и добыл яблоки Гесперид. После этого он попал в рабство к Омфале, которая презрительно с ним обращалась, сама носила его львиную шкуру, а его обрядила в рванье, Геракл это покорно терпел. Финал трагичен, из-за коварства его жены Деяниры, он погибает, что очень показательно. В христианской и филологической контаминации античные мифы теряют свой “message”, сообщение. Миф о Язоне и золотом руне кончается грустно — герой погиб под обломками корабля Арго. Это сказано о завоевателях золотого руна и яблок Гесперид! Значит героическое свершение человеку ничего не дает и не меняет его трагической судьбы. Монотеизм ввел в жизнь категории начала, середины и конца — этого никогда не знало язычество. Язон сначала родился, потом построил корабль и собрал героев, затем он завоевал золотое руно, затем конец, точка, миф кончился, перейдем к следующему. В истории языческих религий никогда не бывает начала и конца, боги не имеют начала и конца, и человеческая жизнь является в некотором смысле калькой жизни богов. Время явилось санкцией богинь, не богов, время санкционировано луной. Луна «одевается и раздевается» в четырех этапах, фазах. Для мужчин-язычников существует только солнечная эволюция — день и ночь, солнце пришло, солнце ушло. И великое множество мифов о борьбе солнца и ночи. Но у женщины жизнь проходит четыре фазы, затем чернолуние, смерть. Да, луна появляется снова, но абсолютно другая, новая. Лунная мифология рождает ситуацию циклов, в солнечной мифологии циклов нет. Далее постепенное превалирование мозга над сердцем, то, что резко отделяет женщину от мужчины и Сыновей матерей от Сыновей отцов. Совершенно очевидна пагубная роль мозга в отсутствии сердца и солнца. Жизнь, профильтрованная мозгом, «виртуальна». Фихте: «Жить — не значит мыслить, мыслить — не значит жить». Разные процессы. Мы приходим к фундаментальному выводу: все построения матриархата совершенно отвлеченны.

Мозг суть матрица любых воображаемых миров. Мозг может «изобразить» все, что угодно: соблазнительную женщину, треугольник, Согласно платонизму, мозг напрямую связан с гениталиями. Логика и память сердца забыты, только в песнях иногда упоминаются.

Для понимания патриархального принципа лучше воспользоваться схемой неоплатоников, так называемой «схемой Парменида» (Платоновский диалог). От «первоединого» исходит «эйдетический интеллект», далее «душа» или “anima mundi”, обладающая андрогинной природой, далее следует «субтильное тело души», или «охема». Затем луна и подлунный мир. Многие неоплатоники отказывались дальше разбираться, например, Прокл. Затем чувственная материя без эйдосов и на периферии — сновидческое марево, переход одного сновидения в другое. А.Ф. Лосев, говоря о сегодняшней действительности, так и сказал: «Недоступное мысли существование смутного пятна неизвестно чего». Такова патриархальная онтология. Сейчас можно смело говорить о «конце мужского света». Он кончается совсем не так, как себе представляли древние астрологи. Он кончается уходом из жизни Сыновей отца. Когда они вымирают, связь неба и земли полностью прерывается. Жизнь при этом не терпит ни малейшего ущерба, потому что остаются «Матери», с необычайными возможностями женской магии и остаются Сыновья матерей. В жизни Сыновей матери присутствует только одно «но», там нет вертикали, нет связи с небом, она действительно «одноразовая Современный матриархат или гинократия. Мужская ориентация полностью сменилась женской. Сейчас очень трудно найти мужчину, который бы мог сказать, по каким законам он живет. Но кто, собственно говоря, есть мужчина? Что это за начало? Для мужчины нет ни прошлого, ни будущего, для нет вообще категории протяженности, а есть мгновение. Он живет сердцем, порывом, не знает ни трусости, ни храбрости по одной причине — сердце не знает подобных эмоций.

Что же происходит, когда царит церебральное отношение к миру? Мозг напоминает проститутку. Поль Валери сказал, что мозг напоминает муху, которая не брезгует ничем и садиться куда угодно. Развитый мозг, прежде всего, циничен и скептичен. Если вы предложите своему собеседнику замечательно разработанную модель великого будущего России, то поднимется не менее умный собеседник, и скажет, а чем моя модель хуже, возникнет «полемика умников». Как сказал К. Г. Юнг, сто умных людей, собранных вместе, превращаются в одного большого идиота. Мозговая активность, назовем ее дискурсивно-рациональной, приводит только к смерти и больше ни к чему. Алхимические школы говорят: если мозг подобен проститутке, необходимо сделать из него девственницу, деву. Когда сердце заставит забеременеть собственный мозг, только тогда мы получим совершенно новый взгляд на мир. Постмодерн — чувственная материя без эйдосов, которая принимает все, любит все и знает все, время подражаний, копий, шаблонов, пародий. Женщины копируют мужчин, забыв о своей собственной магии, ничего не зная о своих великолепных возможностях. Они пытаются догнать и перегнать мужчин в тех областях, где мужчины традиционно сильны. Все мы люди, все мы дети Французской революции, говорят феминистки, все мы… млекопитающие, сексуальные различия не более важны, чем различия цвета глаз и формы носа. Трагедия нашей эпохи в том, что для мозговой деятельности решительно безразличен объект: мужчина или женщина, уголь или алмаз, Дон Кихот или Калибан. То, на чем держалась патриархальная культура — иерархия — исчезло полностью. У Дионисия Ареопагита иерархия — тайное рождение, форма — богатство качественного содержания человека. Тогда понятно: на первом месте Бог, далее серафимы и херувимы, могущества, троны и т.д., вплоть до святых. После того, как мозг воцарился безраздельно, иерархия сменилась не значащей ничего субординацией. Субординация — самодостаточная модель. Не важно, кто занимает высокое место, а кто низкое. Если трон занимает действительно достойный человек — хорошо, но чаще его занимают люди жалкие и недостойные. Истинная иерархия не терпит таких вещей, потому что форма есть качественное содержание, значит, человек должен соответствовать своей должности.

Мы уже прошли этап мужского бунта против матриархата. Литература начала двадцатого века: Чехов, Лоуренс, Стриндберг, Отто Вайнингер, протесты, возмущения мужского самолюбия. Хотя такого рода протесты не очень-то легитимны. Мозг — лунное начало, женское рацио бесспорно сильней, победы патриархата временны и случайны. Буржуазное общество невозможно без женской ориентации бытия. Образцовая страна в этом отношении — США, где матриархат был узаконен с самого начала. Эта страна достигла такого расцвета и могущества именно из-за выбора двоичной женской системы. Согласно аристотелевскому постулату, «мужское» живет в стихиях огня и воздуха, «женское» — в воде и земле. Меж двух Великих матерей — Земли и Луны, роль мужчины предопределена. Единственный шанс — пробуждение солнца-сердца, автономного фаллического принципа.



Рецензировал аналоговый оригинал Новигатский А.


http://www.nu.arcto.ru/archives/2004/golovin/1/


Евгений Головин на своих лекциях.

 Отправлено: 28.03.08 16:56. Заголовок: Юбка с разрезом и без. Е.Головин.

Евгений Головин
«Юбка с разрезом и беs»
{ предисловие }

Александр Дугин: Дорогие друзья! Продолжаем курс серьёзных метафизических наук. И сегодня лекция Евгения Всеволодовича Головина. Но перед лекцией довольно спонтанно возникла идея группе товарищей и лекторов Нового Университета, такому президиуму, может быть, в метафизическом смысле этого слова, высказаться относительно этой темы. Дело в том, что когда Евгений Всеволодович обозначил, о чём он собирается говорить в следующей лекции Нового Университета, я вначале не понял… А потом совсем уже ничего не понял. Тем более, что сам Евгений Всеволодович опасался, что на лекцию придут портные, не только сторонники Нового Университета, молодёжь в поисках знания, но и ещё разные люди, которые будут совершенно сбиты с толку относительно обозначенной темы. Я думаю, что не только у меня было определённое недоумение, хотя, может быть, вы лучше всё понимаете...

Исходя из этого, возникло такое предложение, чтобы президиум попытался предвосхитить содержание лекции Евгения Всеволодовича, не договариваясь заранее, не знакомясь с его тезисами, не обсуждая эту тему, именно спонтанно. И, может быть, слегка обосновать факт такого нашего новоуниверситетского появления. И первым я бы хотел попросить высказать несколько слов Юрия Витальевича Мамлеева, нашего гения…

Юрий Мамлеев: Вы знаете, из четырёх человек, которые здесь сидят, трое уже сорок лет вместе. В 60-е годы на Южинском мы вместе начинали невиданный метафизический путь. Позднее появился Дугин. Мы объездили много стран и такой есть намёк, что ничего похожего ни в одной метафизической группе, будь то на Востоке, я был в Индии, Джемаль был в арабских странах, Саша на Западе, ничего подобного не было. Вся эта новая российская метафизика представлена в наших книгах и она, я думаю, будет иметь необыкновенное будущее. Почему? Потому что мир будет меняться с чудовищной скоростью, появятся новые откровения, и уже через сто лет мы будем иметь совершенно иную Россию и совершенно иной мир.

Что касается этой лекции, мне трудно что-либо предположить, поскольку я хорошо знаю Женю – он человек глубоко парадоксальный, и в смысле парадоксальности его не предугадаешь. Я думаю, что это будет о чём-то таком таинственно-скрытом, а на поверхности как будто бы даже обычном. Но главное, что от нас требуется, когда мы будем его слушать, это понять его интонации и понять почти невидимый подтекст, который будет скрываться за его словами.

Гейдар Джемаль: Ну, я прежде всего реагирую на юбку, как, наверное, многие из присутствующих. Юбка, как известно, это знамя феминизма, даже, может быть, разрез – это знамя феминизма, а феминизм – это ум, честь и совесть нашей эпохи. И вот здесь возникает очень элегантно написанная буква S, которая напоминает долларовый знак. Это, как бы, тоже всё очень чётко, одно к одному, потому что деньги и феминизм очень родственны друг другу.

Вообще феминизм – это царство количества, явная манифестация количественного полюса нашей вселенной. И не случайно в исламском мире такой акцент делается на хиджаб, на закрытие женщины, потому что есть два типа, два вектора в женском пространстве: один вектор стремится к тому, чтобы закутаться, а другой к тому, чтобы максимально раздеться. Два противоборствующих направления: Изида, которая закутана, и Изида, которая разоблачена. Они всё время борются между собой, а мужчина выступает в качестве арбитра: то предлагает женщине одеться, то раздеться. Мне кажется вот в этом направлении и будет развиваться тема…

Александр Дугин: Моё внимание тоже привлекла эта буква, которая возникла спонтанно, потому что была двусмысленность в написании слова - «без» или «бес» - в русском языке. И для того, чтобы её сохранить, мы решили поставить латинскую букву, чтобы каждый мог интерпретировать по-своему.

Но, задумавшись, я сначала предположил, что лекция, наверное, будет посвящена офитскому гнозису, поскольку это не только знак доллара, но ещё и знак змеи. Змея – это фундаментальный принцип сакральной вселенной, который пронизывает энергиями различные крупные, малые и совсем малые микромиры и, соответственно, сообщает желанию, на которое, безусловно, намекается названием этой лекции, некое сверхчеловеческое измерение. Измерение редемпционное, когда человек за счёт повышения, разогрева внутренней энергии, обращённой повсюду, преодолевает свои границы и выходит на другие уровни или наоборот падает в бездны микрокосма.

Второе, что я подумал, что это будет лекция о метафизическом фетишизме. И задумался о том, как ситуировать концепцию фетишизма в контекст парадигмы премодерн-модерн-постмодерн, о которой мы часто говорим. По ходу дела мне пришла в голову мысль о происхождении слова «фетишизм», что это, в общем, португальское слово, которое означает – сделанное – от faite – делать. Соответственно, в этом есть нечто креационистское.

Потом я подумал, что на самом деле интерес, если мы говорим о постмодерне, желание, которое присутствует в названии, оно безусловно теряется, оно остывает, как остывает это змеиное стремление выше или ниже за пределы. И соответственно я представил, что речь, может быть, будет о метафизике фетишизма. Фетишизм относится, безусловно, к эпохе модерна, когда разлагается макрокосмический ансамбль и желание переносится на сферу человеческого, на мезоуровень, поскольку гуманизация эроса – это ситуация модерна и её искусственный характер воплощён в фетишизме и в разговоре не о том, что в юбке, а в разговоре о ней самой.

Но постмодерн разрушает и этот гуманистический эрос, он низводит его до микрополитики желания, и нам остаётся действительно нечто близкое не только к юбке с разрезом, но просто чистый разрез, фрагментация не только женщины, человека, но фрагментация уже даже того, что было на уровне модерна некой цельностью. Соответственно, я думаю, что в этом есть призыв к некой эротической революции, к восстановлению полноты человеческой энергии, или сверхчеловеческой энергии, призыв к эсхатологической редемпции. Может быть, я ошибаюсь, но теперь мы узнаем, как на самом деле.

Евгений Головин: Я должен немного разочаровать слушателей и моих друзей в особенности, сидящих здесь рядом со мной…



Полный текст лекции Евгения Головина «Юбка с разрезом и беs» будет размещён в ближайшее время.

http://www.nu.arcto.ru/archives/2004/golovin/2/

 Отправлено: 28.03.08 17:03. Заголовок: Руководители "Нового Университета".

Руководители "Нового Университета".


«Новый Университет» (Москва. При М.Г.У.

Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин, Юрий Мамлеев:




Президиум «Нового Университета»


Зал «Нового Университета»


http://www.nu.arcto.ru/index.html Главная страница сайта.
Радует, что люди что то ищут и делают.
Гениальные догадки, ошибки и промахи..... это неизбежно. Опыт.... сын ошибок трудных. Опыт УЗНАВАНИЯ!
А кто ищет, тот рано или поздно найдет.


После лекций Головина невольно вспоминаются слова его знаменитой песни....
В которой вся мудрость Жизни.

"...В этой безумной любви
Мы, конечно, утопим друг друга
И будем рядом лежать
Как две морские звезды...."


^{Эх! Если бы молодость Знала! Если бы старость могла....}

 Отправлено: 28.03.08 21:08. Заголовок: Искатели Истины (притча)

Искатели Истины (притча)
________________________________________
К одному мудрецу пришел человек с вопросом:
- В последнее время появилось очень много лже-учителей, которые усвоили терминологию и основные внешние признаки настоящих мудрецов. Таким образом они могут успешно обманывать ищущих людей, имея своей целью наживу, власть или всеобщее почитание. Они даже могут чему-то научить других, но это скорее исключение, чем правило. Вместе с тем, человеку может попасться и настоящий Мастер, который может стать его Учителем. Как суметь распознать их?
- Просто стань честным, ибо подобное притягивает подобное. После этого ты перестанешь замечать лже-учителей, а будешь видеть только настоящих Учителей. Только не все будут учить тебя тому, о чем будут говорить.

********************************************************************
Проблема понимания


Три дервиша, решившие найти Истину, достигли дома одного из великих учителей. Они попросили его помочь им; вместо ответа он повел их в свой сад. Подобрав ветку сухого дерева, он переходил от одной клумбы с цветами к другой, отсекая соцветия наиболее высоких из них.
Когда они вернулись в дом, мудрец сел среди своих учеников и спросил: "Что означали мои действия? Любой из вас, кто сможет объяснить их правильно, будет допущен к Учению".
Первый дервиш сказал:
- Моё объяснение урока таково: люди, воображающие, что они знают больше, чем другие, должны подвергнуться выравниванию в Учении.

Второй дервиш сказал:
- Моё понимание действий таково: вещи, прекрасные наружностью, могут быть незначительны в целом.
Третий дервиш сказал:
- Я описал бы то, на что вы указали, так: мертвая вещь, даже если это ветвь затверженного знания, может, тем не менее, причинить вред тому, что живо.
Мастер сказал:
- Вы все приняты, ибо смыслы разделились между вами. Ни один из вас не знает всего; то, что все вы имеете - не полно, но то, что сказал каждый из вас верно.

**************************************************************************

Притча о Школе.

- Учиться можно, глядя на любую вещь, - сказал однажды рабби своим хасидам. - Всё в этом мире существует, чтобы наставлять нас. Не только то, что сделал Господь, но и то, что сделали люди, умудряет нас.
- Чему же нас учит, например, - спросил один хасид с сомнением, - железная дорога?
- Что, опоздав на миг, можно упустить все.
- А телеграф?
- Что каждое слово учитывается.
- А телефон?
- Что там слышат, что мы говорим здесь.

********************************************************************************

. Стань огнем


Аббат Лот пришёл к Аббату Иосифу и сказал:

— Отец, я стараюсь жить по совести, соблюдаю посты, молюсь, провожу время в медитациях и молчаливых размышлениях. Я очищаю своё сердце от греховных мыслей настолько, насколько могу. Скажи мне, что ещё я должен делать?

Старик привстал в ответ. Он вытянул свою руку в небо, и его пальцы стали похожи на десять факелов. Он произнёс:

— Вот что нужно: нужно полностью стать огнём. ...

 Отправлено: 31.10.09 21:40. Заголовок: ГЛЕБ БУТУЗОВ ..

ГЛЕБ БУТУЗОВ
Две недели назад я закончил английский перевод основной герметический работы несравненного маркиза Массимилиано Паломбара под названием «La Bugia» (что значит «Свеча», а таже “чепуха” или “болтовня”). Автор Магической Двери, которому посвятил половину своей книги «Deux Logis Alchimiques» Эжен Канселье (преодолев – очевидно - своё галльское высокомерие), в этой интереснейшей герметической аллегории приводит два сонета на тему философского камня.

* * *
La pietra non è pietra e pur è pietra
Камень – не камень, и всё же камень,
E si trova nel mar che non è mare
Лежит в море, которое не море;
E ivi nota, e pur non sa notare
Его здесь видят, и, всё же, не замечают;
E l’uom la segue, e pur da lei s’arretra.
За ним гонятся, но при этом от него удаляются.

È negra e pur è bianca, e bella e tetra
Он чёрен, и всё же бел; красив и отвратителен.
Si trova e pur non trovasi a comprare
Его можно найти, но нельзя купить.
E ben ch’è vile è tra le cose care
Хотя и мерзок, он - среди того, что дорого;
Essendo un Ciel che sol dal Ciel s’impetra.
Он - небо, которое Солнце превратило в камень.

Ognuno n’ha, nessuno la possiede;
Он есть у всякого, но им никто не обладает;
Da noi sta lungi, e pur ci sta vicina
Он от нас далеко, и, всё же, близко.
E l’occhio l’ha davanti e non la vede.
Он у нас перед глазами, и мы его не видим.
Sta sopra un colle, e quel non è collina,
Он находится на холме, который не холм;
Vive in un monte e in quello non risiede;
Он живёт в горах, которые не горы.
Fortunato è colui che l’indovina.
Счастлив тот, кто его найдёт.

* * *
Da noi l’ignoto Chao de’ Sapienti
Неведомый нам Хаос Мудрых,
Nascer con Occhi mille ognor si vede
Зрящий тысячей глаз, рождённый
Nell’Oriente, il volgo e pur noi crede
На Востоке, - как верим мы и простолюдины, -
Figlio del Sol, Signor degl’elementi.
Сын Солнца, Повелитель Стихий,

Soave è a’ Sofi, e spira aure fetenti,
Хоть и пускает зловонные ветры, сладок Философам;
Di nebbia il volto, ed ha di vento il piede,
Облака его чрево, его ноги - ветер;
È ghiaccio, e al foco di calor precede,
Он – лёд, что был прежде огня.
È tossico e tien vivi i morienti.
Он ядовит, и власть имеет над живыми и мёртвыми.

È semplice e composto, è uno e trino,
Он прост и сложен, един и три-един;
È vile e prezioso, e piomba in fondo
Ничтожен и драгоценен; он падает на дно,
Poiché al’Empireo Ciclo erse il cammino.
Когда устремляется в Эмпиреи.
È nero, è mischio, è bianco, è ribicondo
Он чёрен, многоцветен, бел и красноват;
È corpo informe, è spirito almo e divino;
Бесформенное тело, и дух божественный и животворный.
Nulla il daresti, ed ha nel ventre un Mondo.
Он никому не нужен, хотя скрывает в себе целый Мир

<Marchese Massimiliano Palombara>

 Отправлено: 02.11.09 14:29. Заголовок: Хм... кажется это от..

Хм... кажется это отсюда: Поэтический конкурс

 Отправлено: 02.11.09 16:49. Заголовок: Истинно так.....

Истинно так...

 Отправлено: 03.03.10 20:00. Заголовок: Какие образованные л..

Какие образованные люди... Непонятно одно, почему они до сих пор занимаются наполнением сосудов вместо того, чтобы зажигать факела?..